[Devont]

Раз капитанская неделька закончилась, думаю, можно и в днев утащить.
И я исправила реплику Куними. Моя оплошность, да.

Название: Игры в бутылочку
Автор: Devont
Фандом: Haikyuu!!
Пейринг: Иваизуми/Ойкава
Жанр: Романс
Рейтинг: PG-13
Размер: 3428 слов
Саммари: Все, что происходит в летнем лагере, - остается в летнем лагере. А может быть и нет.

– Такая светленькая, высокая. Ты ее видел.

– Это которая из женской сборной, что ли?

– Да. Она у них капитан.

Ойкава, возвращающийся из спортзала и покручивающий ключи на пальце, резко остановился. Прислушался, пытаясь выяснить, откуда доносятся голоса и понял, что те раздаются из окна на втором этаже – там, где как раз располагалась одна из спален. Был поздний вечер; тренировка уже давно закончилась, а ужин был несколько часов назад. На смену дневной духоте пришла приятная вечерняя прохлада. Солнце село, и воздух был наполнен свежестью и ароматом хвои. Днем, из-за жары, этого было почти не заметно, но лагерь, в который они приехали, находился за городской чертой и с двух сторон был окружен лесом. «Редкий шанс побыть на природе, не отрываясь от тренировок», – кажется, так сказал тренер. Ойкава притих и задумался: ладно он, – ему велели закрыть спортзал на ночь, – но разве всем остальным не положено уже спать? Тем временем голоса продолжили разговор.

– А ты что? Спросил, хотя бы, как ее зовут?

– Я хотел.

– И? – прозвучало после паузы, когда стало ясно, что за коротким ответом больше ничего не последует.

– И все, – шумный вздох.

Ойкава подобрался чуть ближе: окно в спальне хоть и было открыто настежь, но некоторые слова все равно было трудно расслышать. Он сунул ключи в карман, забрался немного вглубь кустов, растущих, – как назло, – прямо под окном, и продолжил слушать. Первый голос, похоже, принадлежал Киндаичи, а вот насчёт второго у него были сомнения. Он разговаривает с Кётани?

– Вот и что мне делать?

– А ты пробовал пригласить ее куда-нибудь?

– С ума сошел? Чтобы она мне в голову мячом запустила? – удивился, да, точно, Киндаичи. – А подача у нее отличная, между прочим.

Ойкава не удержался и прыснул. И кто бы мог подумать, что парень, ростом почти в метр девяносто, на деле, оказывается, был таким стеснительным. Хотя рост, конечно, не всегда бывает показателем мужественности, но в голове это все равно укладывалось с трудом.

После изнурительной тренировки и последующего душа, как правило, единственное, на что остаются силы – сон. И Ойкава не был исключением, кто так считал. И, собственно, как раз собирался так и поступить, однако сейчас его мысли приняли новое направление. Ситуация явно требовала чужого вмешательства, и кому, как не ему, капитану команды в конце концов, было давать этим беднягам советы.

Ойкава выпутался из куста, отцепил от футболки прилипшую колючку и, воодушевлённый, направился внутрь кампуса. Когда они только заезжали, то выяснилось, что спальные комнаты здесь отличались от тех, в которых они раньше жили в других, тренировочных лагерях. Не такие просторные, с низкими потолками, двумя маленькими шкафами, а вместо привычного цементного пола – выкрашенные в темно-ореховый цвет доски. Но, по крайней мере, их тут было три: одна на первом этаже, а две другие на втором. Первая отошла тренерам, а остальные две было решено разделить между командой – иначе все равно места на всех не хватит. И как-то так негласно вышло, что первогодки с второгодками заселись в одну, а третьегодки в другую. Поэтому Ойкава по-тихому прошмыгнул мимо их собственной спальни и, мысленно насвистывая, направился в южную часть корпуса.

Оказалось, что среди первогодок и второгодок не спал вообще никто. Даже Куними, который на первый взгляд производил впечатление человека, которого все эти подростковые развлечения или разговоры не очень интересуют. Освещение не было включено, но в комнате все равно было светло из-за лунного света. Футоны были сдвинуты вместе в центре, и ребята расселись на них как бы полукругом: слева Ватари, Куними и Яхаба, а справа, и как раз ближе всего к окну, – Кётани и Киндаичи. Последний повернул голову в сторону двери, открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Ойкава поспешил их успокоить:

– У кого там что не ладиться с девушками? Сейчас ваш семпай вас всему научит.

Он прошел в комнату и присел рядом, поджав под себя ноги. Все притихли, словно испугавшись, и переглянулись. Как будто молча спрашивая друг у друга, с чего вообще их капитана занесло сюда вдруг поздно вечером.

– А теперь рассказывайте, – сказал Ойкава.

Киндаичи опустил голову, что-то обдумывая, потом заговорил приглушенным голосом.
На деле оказалось, что рассказывать было в принципе нечего, и большую часть этой истории Ойкава слышал еще там, под окном. Надо было отдать Киндаичи должное – он не начал оправдываться или как-то приукрашивать, ответил как есть. В женской волейбольной сборной есть девушка, очень красивая, как зовут – не знает. Как-то спросил как дела, потом пару раз видел, как та бьет мячом – больше подходить побоялся. Ойкава слушал его внимательно, но без удивления, и изредка кивая в ответ головой. Потом перевел взгляд на остальных и спросил:

– Из вас кто-нибудь, вообще хоть раз, был на свидании?

Все переводили взгляд друг на друга, ожидая каких-нибудь интересных рассказов, но продолжительное молчание говорило само за себя. Для Ойкавы, который еще на первом году обучения успел сходить на несколько свиданий, ситуация была из разряда: «и смешно и плакать хочется». Было странно, что выкладываться на площадке и побеждать сильных игроков давалось им легче, чем налаживать контакт с девушками.

– Я был, – вдруг неуверенно признался Кётани.

О его личной жизни Ойкава знал мало, если не сказать ничего. Так что, возможно, сегодняшний вечер был, помимо всего прочего, еще и возможностью наладить с Кётани дальнейший контакт.

Тот почесал кончик носа и отвел взгляд. Создалось впечатление, словно он был очень смущен и не хотел рассказывать все в подробностях.

– И чем все закончилось? – спросил, устраиваясь поудобнее, Ойкава.

Объективно говоря, можно было понять, чем Кётани мог кому бы то ни было понравится. Но девушку, которая бы согласился встречаться с ним на постоянной основе, Ойкава почему-то представлял себе слабо.

Кетани помолчал, глядя темными глазами в потолок, и ответил:

– Она не пришла.

Несколько секунд прошли в полном молчании. Ойкава честно терпел какое-то время, закусив губу, но в итоге не выдержал, – прыснул и рассмеялся. Все остальные тут же захохотали, а Киндаичи дружески похлопал Кётани по плечу. Попытался, по крайней мере, потому что тот, видимо, оскорбленный, отстранился. Ойкава пихнул Куними в плечо, предлагая ему тоже оценить комизм ситуации, но тот только с улыбкой покачал головой.

– Мэд Дог-чан, это свиданием не считается, – Ойкава посмотрел в его лицо заблестевшими, веселыми глазами.

Тот промолчал и недовольно повел плечом, явно не желая продолжать эту тему.

Когда смех стих, Ойкава подтащил к себе чью-то подушку, уселся на нее и принялся рассказать все то, что могло пригодиться этим несчастным в их любовном деле. И, возможно, Ойкава не был экспертом, но, по крайней мере, был единственным у кого здесь имелся реальный опыт отношений. Поэтому почему бы не научить остальных, спрашивается? Таким, банальным вещам, как, например, то, что всем девушкам без исключения нравится, когда им делают комплименты. Неважно, по воду чего – внешности, одежды или украшений. Главное, просто это как-нибудь отметить. Или что атмосфера на свидании должна быть ненавязчивой, и лучше всего для первого раза подойдет кино или парк. А еще, что большинство девушек любят прикосновения – надо просто уметь делать это правильно и деликатно. Тронуть за запястье или за плечо будет в самый раз, а вот за лапанье внаглую можно и отхватить. Его о чем-то спрашивали и слушали внимательно, и Ойкава чувствовал себя чуть ли не Прометеем, несущим свет и знания людям.

– Все это брехня, и любой дурак это знает, – усмехнулся Кётани, сложив руки на груди. – Несерьезно.

– А что для тебя серьезно? – выпрямился Ойкава.

Тот хотел было что-то ответить, но не успел – откуда-то из коридора внезапно раздался какой-то шум. Может быть, из-за сквозняка просто что-то где-нибудь упало, но все тут же замерли и притихли. И смотрели на дверь, так словно в нее через секунду должен был ворваться какой-нибудь монстр как в самых настоящих ужастиках. Монстра, конечно, никакого отродясь не существовало, но зато вместо него были тренера. Когда, спустя несколько минут, стало ясно, что врываться через дверь никто не собирается, Ойкава поднял указательный палец.

– А знаете что? У меня есть идея!

Неприметная бутылка из-под газировки, стоящая в углу подоконника, как раз навела на одну интересную мысль. Ойкава встал, взял ее в руки и принялся отдирать от нее этикетку.

– Она же пустая? – заметил вскользь Ватари.

– В самый раз, – ответил Ойкава и, оглянувшись, добавил. – Подвиньте пока немного футоны, нам нужен пол.

– Ойкава-сан, здесь одни парни, – как бы между делом, напомнил Куними, кажется, поймавший ход его мыслей. Футоны они тем не менее раздвинули, образовав между ними небольшое, свободное пространство. Ощутив, как несколько пар глаз вопросительно уставились на него, Ойкава пояснил:

– Кто из вас хоть раз целовался? Правильно, никто. А если на том же свидании вам нужно будет поцеловать девушку, а вы облажаетесь?

Когда от этикетки наконец удалось избавиться, он уселся обратно на свое место и положил бутылку на пол. Остальные как-то сразу затихли, неловко поглядывая то друг на друга, то на предмет всеобщего беспокойства. Возникшее напряжение продиктовало необходимость как-то изменить атмосферу. Кроме того, нужно было еще подумать над тем, с кого начинать. Ойкава мысленно прикинул, кто из них мог бы сделать первый шаг, и в ком было легче всего разжечь азарт.

– Мэд Дог-чан, мне кажется, или ты стушевался?

Тот глянул в ответ, фыркнул, помотав головой.

– Тогда, – пододвинув бутылку ближе к нему, весело прищурился Ойкава. – Не хочешь крутануть первым?

– Легко, – с готовностью согласился, принявший вызов, Кётани. – Какие правила?

– Крутишь бутылку и целуешь того, на кого эта самая бутылка укажет. Ничего сложного.

– Целовать нужно в губы?

– Нет, в щеку.
Насколько помнил Ойкава правила игры, за первым попаданием должен был следовать поцелуй в щеку. За вторым – в губы, а вот за третьим, – взасос. Но маловероятно, что кому-либо из них хватило бы духу зайти сразу так далеко, поэтому разумнее было начать с самого простого.

Они уселись в круг. По левую сторону от Ойкавы расположился Куними, а справа был Яхаба. Но сам он участия принимать не собирался, так что, не считая его, 5 человек для игры было вполне достаточно. Кётани взялся за бутылку и уверенно крутанул ее по часовой стрелке. Но, видимо, не рассчитал силу, и та, сильно закрутившись, в итоге отскочила в сторону.

– Мэд Дог-чан, да не нервничай ты так, – коротко рассмеялся Ойкава. – Все, что происходит в летнем лагере, - остается в летнем лагере.

Остальные захохотали, а Ватари, в чью сторону и отлетела многострадальная бутылка, вернул ее обратно на место. Кётани сжал губы, нахмурился, затем крутанул еще раз. Бутылочка закрутилась, сделала несколько оборотов и плавно остановилась, указав пластмассовым горлышком на Киндаичи.

Кётани наверняка уже сам жалел, что в какой-то степени спровоцировал все это, но было слишком поздно. Особенности его психологии не позволили бы ему отказаться или отступиться, поэтому Ойкава в предвкушении ждал того, что будет дальше. И, надо сказать, Кётани оправдал ожидания. Неловко приподнялся и быстро, почти невесомо, коснулся губами щеки Киндаичи. При этом лицо у него было такое, будто он лимон съел. Остальные засмеялись.

– Отличное начало, – поддержал их с улыбкой Ойкава. – Киндаичи, теперь твоя очередь.

После первого раза дело пошло заметно веселее. Следующий поцелуй выпал на Куними, и Киндаичи пришлось подняться со своего места, чтобы до него дотянуться. Когда настала очередь второго крутить бутылку, та, сделав три плавных оборота, указала на Ватари.

В процессе первого, пробного круга атмосфера перестала быть напряженной, и все ощутимо расслабились. Страх и смущение сменились на веселую возню и бездумное развлечение. Они то и дело смеялись друг над другом и старались приободрить тех несчастных, на которых делала свой выбор бутылочка.

– И никто не умер, – позднее усмехнулся Ойкава и охнул от прилетевшего ему подзатыльника.

Иваизуми, чуявший неладное, как кошка мясо, неслышно появился позади.

– Что здесь за утренник в детском саду? Ойкава?

Все так расслабились и увлеклись игрой, что никто даже не заметил, как тот появился в комнате. А если бы это был тренер? При виде Иваизуми азарт было у всех притих, и только бутылка, совершенно безразличная к его появлению, продолжала одиноко покручиваться на полу.

– Ива-чан, ты как раз вовремя, – Ойкава протянул руку и схватился за его футболку, почти насильно усаживая рядом с собой. – Садись, давай.

Обычно его было трудно чем-либо заинтересовать, но попытаться все равно стоило. Чем больше людей – тем, соответственно, и интереснее игра.
Иваизуми не стал особо вникать в причины всеобщего веселья, коротко выслушал правила и тяжело вздохнул. И посмотрел на первогодок и второгодок так, что Ойкава буквально по глазам прочел невысказанные им слова: «Вы же понимаете, что не должны его слушать, да?».

– Ива-чан, ты подрываешь мой авторитет.

– Ты ведь над ними издеваешься? – повернулся тот к Ойкаве.

– Неправда, я им помогаю, – с полной серьезностью ответил он. – Смотри, сейчас очередь Яхабы.

Ойкава похлопал того по плечу, и Яхаба, неуверенно раскрутив бутылку, стал ждать приговора. Стоило той замедлиться и полностью остановится, как тот завыл:

– Нееет! Ну что такое, а?

Ватари хохотнул, пихнув его в бок.

– Мне кажется, это судьба!

Уже третий раз за игру, во время его ходов, бутылочка останавливала свой выбор на Киндаичи. Они оба покраснели так, что, казалось, даже было заметно в темноте, а Кётани милостиво посоветовал:

- Представь на его месте какую-нибудь девушку.

Слова потонули во всеобщем смехе, а Яхаба, воспользовавшись моментом, привстал и быстро прижался губами к щеке Киндаичи. Ойкава с улыбкой поднял вверх большой палец и перевел взгляд на Иваизуми.

– Хочешь с нами?

– Нет. Я иду спать. И ты, кстати, тоже.

Иваизуми провел по примятым ото сна волосам и попытался подняться, но Ойкава положил ему руку на плечо и продолжил:

– А кто не против того, чтобы усложнить игру?

– В каком смысле? – поинтересовался Куними.

– Как насчет поцелуев? – вполне серьезно предложил Ойкава. – Я имею в виду настоящих.

Он потянулся, взял в руки бутылку и покрутил ее в воздухе.

– Лучше пережить момент позора сейчас, чем потом с девушкой, которая вам нравится. Разве нет?

Реакция первогодок и второгодок была вполне ожидаема: они умолкли, тут же замялись, а у некоторых едва различимо покраснели щеки. Решали, мучались и всерьез обдумывали. Ойкава рассмеялся, заметив, как Яхаба пододвинулся, – наверное, понял, что раз в первом круге ему так активно "везло", то лучше бы ему стоило поменяться с кем-нибудь местами.

– Ойкава, – предостерегающе сказал Иваизуми и ощутимо пихнул его в бок. – Прекрати.

– Ива-чан, а ты не стесняйся.

– Я тебя сейчас вырублю, – сверкнув глазами, вполне серьезно предупредил тот.

Кётани прыснул и заулыбался – вот же гад.

– Ты слишком бурно реагируешь, Ива-чан. Я и тебя могу научить. Если, конечно, не боишься.

Что-то в настроение Иваизуми резко поменялось. Его взгляд изменился, стал не таким смертоубийственным, и на лице, кажется, даже проскользнула улыбка. Было в его глазах что-то такое, чему Ойкава не смог дать названия, но это заставило его вздрогнуть. И он уж точно совсем не ожидал того, что последовало далее: тот наклонился, взялся за бутылку и повернул ее к нему. Ойкава уставился на пластмассовое горлышко, указывающее прямо на него, и поднял удивленные глаза.

– Ну, давай, – заметив его заминку, сказал Иваизуми.

– Ива-чан, это как бы не по правилам.

– Испугался?

Не то чтобы Ойкава струсил, чушь какая. Но, вообще-то, под «научу» он имел в виду в процессе игры, и если так сложится судьба, ну и все такое прочее. Никто не мог же подумать, что тот воспримет все так буквально. Было непонятно, предлагает ли Иваизуми всерьез или просто-напросто вот так вот шутит.

– Странно, что тот, кто предложил игру, в нее же не играет, – как бы между прочим, подал голос Кётани.

Ойкава подавил желание пнуть его пяткой и потряс руками, как всегда делал перед началом любого матча.

– Ох, ну ладно, ладно. Раз вы так настаиваете.

Как целоваться с девушками – Ойкава знал хорошо, а вот как это делать в данном, конкретном случае – без понятия. Ну, то есть, не погладишь же Иваизуми там по щеке или не притянешь мягко за шею. По факту можно, конечно, но.. Сформулировать «но» не получалось: это был другой случай, вот и все.

Ойкава развернулся к нему лицом, пододвинулся чуть ближе и наклонил голову. Выдохнул и неуверенно прижался к теплым губам Иваизуми.

Странно, но ему было немного страшно – так, словно это происходило с ним впервые: приятно, но в тоже время волнительно. Он вздрогнул, когда его языка коснулся язык Иваизуми и на мгновение отстранился, но затем прижался вновь. Внутри разливалось незнакомое и будоражащее чувство, словно Ойкава летел вниз на американских горках: сердце застряло в горле, а кровь кипела от восторга. Наверное, все остальные замерли и теперь молча уставились на них, но мысли об этом ушли на задний план. Потом Ойкава судорожно вдохнул, и Иваизуми, коротко куснув его за нижнюю губу, отстранился.

Ойкава возбужденно дышал и чувствовал, как краска заливает лицо. Надо было срочно что-то сказать, что-то нейтральное и смешное, но язык словно присох к нёбу. Он посмотрел на Иваизуми, но тот закусил губу и отвернулся.

– Эм, я думаю, что на сегодня и правда достаточно, – сказал неуверенно Киндаичи, прерывая всеобщее молчание.

Яхаба кивнул в ответ и медленно поднялся.

– Да, уже поздно. Пора спать.

Началась привычная процедура расшаркивания: все стали копошится, раздвигать футоны и устраивать спальные места. А Ойкава на секунду почувствовал себя парализованным, словно тело не хотело его слушаться. Пульс скакал, было жарко, а еще, кажется, кружилась голова. Он поднял глаза и вдруг увидел, что Куними смотрит на него: тот улыбнулся уголками губ и кивнул.
Потом они с Иваизуми распрощались с остальными и направились к себе. Идя по коридору, Ойкава чувствовал себя так, словно его тело было сделано из желе: он еле переставлял ногами и боялся, что просто-напросто споткнётся на пустом месте. Когда они миновали коридор и дошли до их комнаты, Ойкава остановился и позвал:

– Ива-чан.

– Что? – обернулся тот, взявшись за дверную ручку.

Интересно, он испытывает тоже самое или это только у него так?

– Ты иди, а я сейчас приду.

– Ойкава, – недовольно нахмурился Иваизуми. – Куда ты опять собрался, а? Может, хватит уже шляться на ночь глядя?

– Пить хочется, – уверенно соврал Ойкава. – Я мигом.

И, не дожидаясь ответа, быстро развернулся и пошлепал прочь.

На улице удалось немного прийти в себя. Ойкава выдохнул, огляделся и сел на низкую лавочку, укрепленную неподалеку от корпуса. Луна одиноко светила на безоблачном небе, ветер стих, и не было слышно даже шума растущих впереди деревьев. Ойкава запрокинул голову и уставился ввысь. Прислушался к ощущениям: внутри до сих пор терзал непроходящий, полубезумный азарт, а от легкого возбуждения волоски на руках стояли дыбом.

Он прикрыл глаза, вспомнил прикосновение теплых губ и прохладу чужого рта, и вздрогнул.
И ведь был сам виноват, что глупая, подростковая шутка дошла до такого.

Ойкава приподнял ноги, обнял колени и уткнулся в них подбородком.

– Ты такой идиот, Тоору.

– Действительно, – фыркнул за его спиной Иваизуми.

– Ива-чан?!

Ойкава в панике обернулся, но тот только усмехнулся, спокойно обошел скамейку и остановился перед ним. Одну руку тот сунул в карман, а в другой держал две яркие, железные баночки.

– Ты, кажется, хотел пить, – протянул ему одну из банок Иваизуми.

Ойкава улыбнулся и забрал ее из его рук. Затем Иваизуми почесал затылок, уселся рядом с ним на лавочку, и они оба уставились в тихую, безмятежную ночь.
Было приятно вот так сидеть плечом к плечу и молча наслаждаться тишиной. Иваизуми запрокинул голову, отпивая газировку, и Ойкава, увидев его влажные губы и дрогнувший кадык, покраснел. Отвернулся, пряча глаза, и тоже вскрыл свою банку.

– И зачем надо было над ними издеваться?

– Я не издевался. Просто..

– Просто? – уточнил Иваизуми, вытянув ноги.

– Одна девушка из волейбольной сборной нравится Киндаичи. Он пробовал ей намекнуть, но ничего не вышло, – пояснил Ойкава.

– Вот как.

Ойкава украдкой смотрел на Иваизуми и размышлял о том, что, возможно, Киндаичи не был единственным, кому не везло. Подумал: он и сам, похоже, крупно вляпался. И так задумался, что чуть не облился газировкой, когда Иваизуми залепил ему по макушке.

– Я не понял, как одно вяжется с другим, так что ты определённо издевался.

– Ива-чан, ну больно же, – потирая голову, пожаловался Ойкава. Потом добавил. – У меня скоро будет непроходимая шишка.

Иваизуми пропустил его недовольство мимо ушей и допил свою газировку. Но не стал по привычке мять пустую банку. Задумчиво погладил серебристый бок и положил ее на лавочку. Ойкава даже рот приоткрыл от удивления – они же в лагере, в конце концов. Вот так вот в наглую мусорить, вообще-то, некрасиво. А Иваизуми положил руку на банку, плавно покрутил и посмотрел на него долгим, заинтересованным взглядом.

До Ойкавы дошло не сразу, а когда дошло, сердце сорвалось в такой бешеный ритм, что казалось, оно сейчас просто выскочит из груди. Румянец залил щеки и шею, а мысли в панике заметались в голове.

– Ива-чан, в эту игру вдвоем, вообще-то, не играют, – у Ойкавы предательски дрогнул голос.

– Просто заткнись, – ответил Иваизуми и, подняв руку, погладил его по щеке.

Затем наклонился и поцеловал, скользнув языком по губам. А Ойкава, побоявшись, что сейчас свалиться в обморок, ухватился за его плечо.
Подтянулся ближе, раскрыв рот пошире, и ответил на настойчивую ласку языка.

Надо заметить, на счету Ойкавы числилось несколько запоминающихся поцелуев, но, определенно, не таких. Иваизуми не то чтобы целовался как-то по-особенному, – просто умело и приятно, – но он почему-то терялся в ощущениях. Поцелуй углублялся, перерастал в новый, и Ойкава, потеряв дыхание, на мгновение отстранялся, но затем сам прижимался к Иваизуми вновь.


А в этот момент из окна на втором этаже за ними наблюдали.

Мацукава облокотился о подоконник, задумчиво выглянул на улицу и поманил рукой, лежащего рядом, Ханамаки.

– Ты только посмотри на это.

Тот потянулся, медленно поднялся с футона и подошел к окну. С интересом глянул вниз, и в глазах на секунду мелькнуло искреннее удивление.

– Не прошло и полгода, как до них дошло.

Они захохотали, но опомнившись, что могут перебудить остальных, с улыбкой переглянулись и затихли. Потом Мацукава легко оттолкнулся от подоконника и ловко задернул занавески.
Вот так встаешь ночью, чтобы занавесить от назойливой луны окно, а тут прямо под ним, неожиданно, романтика. И кто бы мог подумать, что летний лагерь так благотворно на некоторых повлияет.

– Главное, чтобы этих несчастных влюблённых не застукал тренер.

@темы: Haikyuu, Фанфикшен